CC BY
115№ 5 (43), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
Трибуна молодого ученого
А. А. БЕЗГУБОВА
ГРИГОРИЙ ГАГАРИН И ЕГО ЛИТОГРАФИЧЕСКИЙ АЛЬБОМ «LE cAucAsE pITTOREsQuE»
Автор статьи анализирует особенности альбома литографий «Живописный Кавказ» (Париж, 18471857), иллюстрированного русским художником-аристократом Г. Г. Гагариным, определяя место этого издания в контексте произведений на тему Русско-Кавказской войны.
Ключевые слова: Г. Г. Гагарин, русская литография, Русско-Кавказская война, этнография Кавказа.
Григорий Григорьевич Гагарин (1810-1893) -фигура многогранная, не вписывающаяся ни в один стиль, ни в одно направление русского искусства середины XIX века, и, тем не менее, необходимая для понимания многих тенденций и идей того времени. Начав творческий путь как график-иллюстратор произведений Пушкина, Г. Г. Гагарин получил наибольшую известность как вдохновитель русско-византийского течения в отечественной архитектуре второй половины XIX столетия.
Довольно долгое время к его биографии обращались лишь в контексте изучения творчества М. Ю. Лермонтова, с которым был дружен художник (по воспоминаниям современника, в 1840 г. они жили в одной походной палатке) [1]. В 1940-1950-е годы искусствовед А. Савинов на основе архивных документов и богатого собрания путевых зарисовок воссоздал привлекательный образ художника-путешественника, исследователя, сумевшего оценить и полюбить этническое многообразие новых южных территорий Российской империи: «Кавказ вставал перед Гагариным не только как увлекательная художественная тема, но и как сокровищница культурных ценностей» [2]. Спустя почти полвека появилась другая обстоятельная монография о художнике: А. Корнилова систематизировала творчество Г. Гагарина и предложила его периодизацию, изучив живописные, графические и научные труды, эпистолярное наследие. Она показала вклад Г. Г. Гагарина в актуализацию византийского влияния на культуру Грузии и Армении: это наследие (в виде сохранившихся остатков церквей, росписей, книжных миниатюр) позволило художнику «осмыслить истоки, взаимосвязи и взаимопроникновения родственных культур» [3].
А. Савинов, А. Корнилова, В. Кадочникова, О. Капарулина и многие современные искусствоведы уделяют немалое внимание кавказскому периоду творчества Гагарина, однако при этом оставляют в стороне фундаментальный труд художника о Кавказе - «Le Caucase pittoresque», который стал воплощением уникальной европейской традиции книжного искусства. Это voyage pittoresque («живописное путешествие») вписало Кавказ в панораму малоисследованных мест Земли, какими на тот момент были для европейцев Индия, Алжир, Малая Азия и иные колониальные земли.
Искусствовед-мирискусник С. Эрнст уже в
конце XIX века обратил особое внимание на ценность «кавказского» наследия этого художника: «Его кавказские рисунки в совокупности (особенно портреты) являют всю жизненную остроту, весь вкус его дарования, так легко и впечатляюще увековечивающего красочную декорацию гор и виноградников, прохладные террасы, где пляшут лезгинку дочери Грузии» [4]. И действительно, наибольшую известность у современников живописец заслужил, прежде всего, своими картинами и иллюстрациями периода Русско-Кавказской войны. В галерее художественных образов Кавказа, формировавшейся благодаря работам таких мастеров, как М. Зичи, Т. Горшельт, Ф. Рубо, га-гаринские композиции выглядели, пожалуй, самыми не ангажированными войной. И тем самым создавали альтернативный - мирный поэтический облик региона.
Скажем несколько слов о биографии художника. По рождению он принадлежал к семье чиновника-дипломата Григория Ивановича Гагарина, приближенного к императорской семье и известного в литературно-научных кругах. Гагарин-отец обучался в Московском университетском благородном пансионе вместе с Николаем Ивановичем Тургеневым и Василием Андреевичем Жуковским.
Детство будущего художника прошло за границей, в Италии, где недолгое время (с 1824 по 1826 г.) он обучался в известном религиозном колледже Толомеи (Сиена). В юношестве Г. Г. Гагарин состоял при дипломатическом корпусе в Париже (1829-1830), затем, после путешествия по Европе (1830-1832) вместе со своим младшим братом возвратился в Россию. С 1833 года состоял в должности протоколиста при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел (Петербург), а в 1834 году был отправлен в составе дипломатической миссии в Константинополь. Во время длительного путешествия он побывал во многих странах Малой Азии, после чего вернулся в Италию (1836) и посетил Германию, где его отец исполнял обязанности чрезвычайного посланника России. Этот факт биографии во многом определил пожизненное увлечение художника византийским искусством. Пораженный величием и простотой архитектуры первых веков христианства, Гагарин в позднее созданном трактате о византийских и древнерусских орнаментах (1887) напишет: «Искусство это слишком прекрасно,
84 "Культурная жизнь Юга России"
№ 5 (43), 2011
чтобы быть забытым и выйти из употребления» [5]. По возвращении на родину художник задался целью проехать по России, познакомиться с глубинкой. Результатом этого путешествия, совершенного в сентябре 1839-го - январе 1840 года, стали иллюстрации к повести Вл. Соллогуба «Тарантас» (1845), прекрасно охарактеризованные В. Г. Белинским: «Автор этих картинок - художник не по званию, а по призванию <.. .> этому карандашу повинуется русская действительность, русская природа» [6].
Однако самым примечательным явлением в творчестве Гагарина все же стали иллюстрации к его совместному с Э. Штакельбергом, сослуживцем по кавказскому периоду 1842 года, проекту - альбому литографий «Живописный Кавказ» (1847-1857) на французском языке. Облик, в котором книга явилась для публики, не мог не изумлять: около 100 литографий на 80 листах, изготовленных в формате in folio (43,2x61 см). Изданные в 20 выпусках, они сопровождались текстом (отдельным блоком, дополнившим работы художника, были размещены комментарии его соавтора). Столь масштабный труд, в содержании своем отображавший богатое национальное и культурное разнообразие региона, мог быть создан только очевидцем событий, хорошо знавшим Кавказ.
В 1840 году Гагарин был «по Высочайшему повелению откомандирован в Закавказский край к Тайному Советнику Барону Гану» [7]. Исследователь А. Савинов объяснил появление Гагарина на Кавказе его принадлежностью к так называемому «Кружку шестнадцати», в котором недавние выпускники университета и кавказские офицеры «рассказывали друг другу о событиях дня, болтали обо всем и все обсуждали с полнейшей непринужденностью и свободою, как будто бы III Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии вовсе не существовало»
[8]. Первые отклики русской общественной мысли 1830-1840-х годов на кавказскую ситуацию были далеко не однозначны; не все единодушно одобряли меры по присоединению данного региона. «Ряд кровопролитных битв и блестящих единичных подвигов, масса убитых и раненых и наш материальный ущерб - вот, в сущности, результаты старых экспедиций, после которых спокойствие края считалось утвержденным», - писал один из офицеров дагестанского отряда А. Юров
[9]. Схожие с этим рапорты составлял и сам Гагарин. В 1842 году он писал в донесении к военному министру А. Чернышеву об одной из северо-да-гестанских экспедиций генерала К. Фези: «Горцы увидели печальный результат этой экспедиции и сохранили полнейшее презрение к нашим действиям, глубокую ненависть к нашим указаниям в их отношении, которые ограничивались доведением их до нищеты; недовольство и восстания вспыхнули повсюду» [10].
Выход альбома «Живописный Кавказ» (Le Caucase pittoresque. Paris, 1847-1857) совпал с кульминационным моментом в отношениях между имперской Россией и неоднородным во всех отношениях регионом. В историографии пере-
ломным этапом Русско-Кавказской войны (18171869) считается 1845 год, когда русская армия потерпела крупную потерю при захвате селения Дарго (резиденции Шамиля). Оценивая итоги и ошибки, русское командование (с 1845 по 1855 г. Главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом являлся М. Воронцов) постепенно меняло тактику войны. Переходило от регулярной (типичной для европейских войн) тактики сражений к «точечным» сражениям, схожим с «рассеянной тактикой» врага.
Г. Г. Гагарин был очевидцем жизни Кавказа в 1840-1842-м и 1848-1854 годах. Создавая свой масштабный проект из 20-ти выпусков, издание которых осуществлялось на протяжении целых 10 лет, он транслировал некий обобщенный художественный образ Кавказа, который далеко не исчерпывался военными реалиями (хотя их более всего ожидал европейский читатель, наслышанный об этой новой «колонии» России).
Пережив личную драму - смерть жены, Гагарин в 1845 году отправляется в бессрочный отпуск за границу (пребывание там закончилось в 1848 г.). Ко времени этой его поездки относятся замысел и издание первых выпусков (livraisons), формирование окончательного замысла книги «Живописный Кавказ» («Le Caucase pittoresque»), столь отличавшейся и от «Тарантаса», и от другого проекта 1840-1845 годов - «Costumes de Caucase».
«Живописный Кавказ» не походил на предшествующие издания большим разнообразием включенных в него сюжетов, более высокой степенью художественного исполнения. В работе над техническим исполнением книги было задействовано около 10 французских граверов, многие из которых сами были отличными графиками (Bayot, Leroux, Ciceri, Mouilleron и др.). Они создали на основе гагаринских рисунков превосходные по качеству литографии.
Преподнося в июле 1847 года императору первые выпуски «Живописного Кавказа», Г. Г. Гагарин обратился к Николаю I с просьбой покровительствовать дальнейшему изданию: «После этих двух книг, которые являются только образцом исполнения всей работы, я должен был остановиться, так как мои средства не позволили мне продолжить это предприятие» [11]. В октябре 1847 года художник получил согласие Императорского двора профинансировать 50 экземпляров издания.
Каждый из 20 выпусков «Живописного Кавказа» содержал по 4 гравюры, выполненные в батальном, пейзажно-архитектурном, бытовом, иногда -портретном жанре. Из них событиям Русско-Кавказской войны было посвящено не более восьми гравюр, среди которых: «Переход через Сулак в Ахатли (1841 г.)», «Азовские казаки, захватывающие турецких корсаров», «Высадка командира в Редут-Кале (Черноморская береговая линия)», «Трапеза военных в Сиухе (Дагестан)», «Конвой по степи Кизляра», «Приезд в Цытаных (Северный Дагестан)». Остальные литографии, хотя во многом и отражали военный уклад кавказских народностей, можно охарактеризовать как преимущественно
№ 5 (43), 2011
жизнь Юга России"
пейзажно-архитектурные зарисовки. Самые примечательные из них: «Утес в Хунзахе (Авария)», «Гергебиль (Дагестан)», «Террасы Тифлиса» и «Араканы в Койсубу (Дагестан)».
В каждом выпуске рисункам предшествовали комментарии (не описание изображенного, а общий экскурс в историю той или иной народности). Некоторое несоответствие вербальной и визуальной частей искупалось решением первостепенной для гага-ринского труда задачи: воплотить обаяние мирного Кавказа - наследника античности, обители древних византийских архитектурных традиций.
В панораме представленных «Живописным Кавказом» зарисовок из жизни грузин, армян, адыгов, чеченцев, кабардинцев, шапсугов и многих других народностей образно воплотились, можно сказать, и размышления Гагарина, записанные им в одном из служебных рапортов: «Чем более созерцал я восхитительную природу Кавказа, тем более его статные жители казались мне храбрыми, сметливыми и покорными, тем преступнее и ненавистнее казалось мне незаконное управление ими» [12].
Наследовавший лучшим традициям «живописных путешествий» в европейском книжном искусстве литографический альбом Гагарина «Живописный Кавказ» стал одним из немногочисленных изобразительных документов о Кавказе середины XIX столетия и не утратил свое значение по сей день.
Литература и источники
1. Сопроводительное письмо на имя А. А. Бельдерлинга от Д. А. Столыпина. Архив Института русской литературы (ИРЛИ). Ф. 524. Оп. 4. Ед. хр. 32. Л. 59-60.
2. Савинов А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гагарин // Литературное наследство. Т. 45-46. М., 1948. С. 459.
3. Корнилова А. В. Григорий Гагарин. Творческий путь. М., 2001. С. 425.
4. Эрнст С. Несколько слов о рисунках кн. Г. Г. Гагарина в Русском музее Императора Александра III. СПб., 1914. С. 5.
5. Гагарин Г. Г. Введение // Сборник византийских и древнерусских орнаментов, собранных и рисованных князем Гр. Гр. Гагариным. СПб., 1887.
6. Белинский В. Г. Русские книги, вышедшие в феврале 1845 года. «Тарантас. Путевые впечатления». Сочинение графа В. А. Соллогуба // Отечественные записки. 1845. Т. 39. Кн. 2-3. Отд. 6. С.19-20.
7. Савинов А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гагарин ... С. 448.
8. Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1964. С. 304.
9. Юров А. 1843-й на Кавказе // Кавказский сборник. Т. 6. Тифлис, 1882. С. 4.
10. Гагарин Г. Донесение А. И. Чернышеву «Краткое обозрение истинного положения Кавказа в течение последних лет». ИРЛИ. Ф. 66. Ед. хр. 28. Л. 4 об.
11. Российский государственно-исторический архив. Ф. 472. Оп. 17. Ед. хр. 33. Л. 1.
12. Солдатов С. В., Худобородов А. Л. «Надо, чтобы кавказец находил для себя столько же пользы принадлежать нам, сколько и мы в его удержании». Князь Г. Г. Гагарин о политике России на Кавказе. 1844 г. URL http://www.gazavat.ru/ history3.php?rub=1&art=405
В статье исследуется проблема смысла жизни - духовно-нравственные искания героинь рассказов В. М.
Гаршина «Происшествие», «Надежда Николаевна» и романа Ф. М. Достоевского «Идиот».
Ключевые слова: христианские идеалы, самопожертвование, спасение, индивидуализм, гордыня, смирение.
А. А. BEZGuBOVA. GRIGORYI GAGARIN AND HIs LITHOGRAPHIC ALBuM «LE CAUCASE PITTORESQUE»
The author of the article analyzes the peculiarities of the lithographic album «Le Caucase Pittoresque» (Paris, 1847-1857) illustrated by a Russian artist-aristocrat G. G.Gagarin defining the place of this work in the context of the creations on the theme of the Russian-Caucasian war.
Key words: G. G. Gagarin, Russian lithography, Russian-Caucasian war, ethnography of the Caucases.
Иллюстрации к статье размещены на 2-3 стр. обложки
Е. С. ГРАЧЕВСКАЯ
НАДЕЖДА НИКОЛАЕВНА И НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА: К ВОПРОСУ О ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫХ ИСКАНИЯХ ГЕРОИНЬ В. М. ГАРШИНА И Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
Связь нравственной проблематики произведе- идейные и сюжетные переклички их произведений В. М. Гаршина и Ф. М. Достоевского на се- ний выделяются целым рядом исследователей. Во годняшний день является достаточно изученной: мнениях критиков и литературоведов (Ф. И. Ев-
